Штурмуя Лапуту (СИ), стр. 53

— Я могу старпому прозрачнее намекнуть, — сказала Фунтик. — Гюнтер все равно знает, что мы были на Сан-Гуаносе, это по моему платью издали видно. Моряки будут поосторожнее, хотя про Инквизицию Святого Трибунала и так все знают.

— Раз мы заинтересованы, лишний раз предупредить видимо, не помешает, — пожал плечами Укс.

Воровка кивнула и пошла к капитанскому мостику. В слегка укороченной рясе она выглядела простенькой, стройненькой, самую каплю привлекательной. Обман, кругом обман, как говорилось в чем-то старинном и классическом.

— Зачем? — с интересом осведомилась Лоуд. — На кой хрен ты отпустил ее к этому Гюнтеру, да еще одну? Она не зря его по имени назвала, а ты не случайно «не помешает» из глубин своей глупой селезенки выдавил. Два часа назад вы друг с друга взгляда не сводили, по уши это самое…. А сейчас в нелепом статусе жениха и столь вопиющее равнодушие? Нонсенс!

— Статус формальный, про это и последний цепной вращук в трюме знает. А равнодушия нет. В этом и проблема. Даже ты, если напряжешь свой гениальный земноводный умишко, догадаешься — нам с Фунтиком нельзя слишком привыкать друг к другу. Мы и так-то…. В общем, нужно себя одергивать. Она знает, что все равно расстанемся, сразу это подчеркивает. Возможно, она права. Лучше сразу определиться. Хотя мне жаль, — угрюмо и исчерпывающе объяснил Укс.

Профессор хмыкнула:

— «Жаль ему». Уксик, иной раз ты что тот мелководный головастик. И девчонка ничуть не лучше. Столь неординарные проницательные личности, и вдруг обострение вездесущего недуга, известного в наших научных кругах как «глупость-вульгарис». Ладно, не надо на меня рычать «уймись», я и так знаю, что вы взрослые, сами разберетесь. С нетерпением жду этого момента. А сейчас пошли каюту смотреть. Нам «люкс» дали — четырехместный и с ширмочкой!

Каюта действительно оказалась не лишена определенного шика: имелось узкое окно, ковер, двухъярусные койки из резного черного дерева, шелковое постельное белье и латунный рукомойник с корректным предупреждением: «Ведро воды на сутки!».

— Чувствую себя поганой аристократкой. В душе все бурлит, возмущается и булькает в приливе невыносимой классовой ненависти! — объявила Лоуд, заваливаясь на койку. — Прям всякие буйные мысли рождаются. Как думаешь, найдется здесь «линза», которую можно наречь Баунти?

— Уймись. Отвлекаться нам некогда, ты и сама это помнишь. А если тут и есть райский остров, то кэпша «Генриетты» оттуда родом.

— Думаешь? По первому впечатлению, она должна столь же манить мужчин, как и отпугивать. Как любое сверхъестественное природное явление, — предположила Профессор, изучая прореху в некогда роскошной наволочке.

— Не раздергивай, пух полезет, — предупредил Укс. — Постельное белье в этих мирах крайне сомнительного качества. А насчет кэпа… кто сказал, что ангелы похожи на плюшевые игрушки?

— Видимо да, тут ты прав. У ангелов вообще не ваниль, у них духи порезче. Слушай, а ты не хочешь посоветоваться со старым боевым товарищем, кое-что смыслящим в проведении дерзких экспериментов над людьми? Да, пусть я на личных человеческих отношениях и не специализируюсь, но все же.

— А с кем мне еще говорить? Конечно Светлоледя, Фло, Ква и Блоод, капитан Жо с женушками, Андрюха с Манькой, и еще два десятка наших знакомых разбираются в теме чуть лучше, но ты идешь сразу после этого ТОП-списка. Учитывая, что рядом опять только ты с Логосом и слоняетесь, с вами и буду советоваться. Но в нужный момент, а не просто языки почесать.

— Поняла. Ну и зануда ты, Уксик. Ладно, спи. Ночь будет тоже… занудная.

Укс действительно заснул — усталость давала о себе знать. Но как вернулась Фунтик, слышал, и время отсутствия отметил. Но об этом следовало подумать завтра, как говаривала одна красотка, знаменитая своим очарованием и эксцентричными любовными отношениями с Логосом.

Глава одиннадцатая

Абордаж и иные мероприятия

Любоваться берегами опротивевшего Сан-Гуаноса желания не имелось. Укс завалился спать, слегка поворочался на непривычном матраце и, как это называют в старых мирах, «вырубился». Пистолет лежал под подушкой, дротик с навинченным наконечником стоял у койки, если что, Профессор предупредит, растолкает.

Никто не будил, проснулся пилот сам — от духоты. Окно оказалось закрытым, каюта пуста. Ворча, Укс встал, открыл рамы и тут же закрыл — снаружи шуршал дождь, но несмотря на влагу, невыносимо перло навозом и мокрой гарью. Тьфу, Логос их поимей, неужели теперь заново к городской вони привыкать?

На палубе негромко переговаривались вахтенные, «Генриетта» висела у причала. Понятно, часть команды отправилась по ремонтным делам и в кабак, а у трапа наверняка торчат бдительные монахи-часовые. Наверное, и на борт поднимались, но экстерриториальность контрабандистов — закон непреложный, если местная власть его нарушит, так и вообще без всякой связи и товаров с иных «линз» останется. Святой Трибунал хоть и безумный, но не настолько.

Укс лежал, закинув руки за голову, вяло размышлял о природе и заразности безумия. Логос особо не досаждал, видимо, шатался где-то вместе с Профессором. Да и шмондец с ними, с обеими. В смысле, с обоими.

Нет, чего себе лгать. С обеими, и наплевать сейчас на Логоса.

Тянуло обратно в сон. Там было спокойнее. Укс подумал, что чувство, обозначаемое как «грусть», его давненько не посещало. В последний раз, наверное, пересеклись, когда Грушеед женился. Тоже вполне естественное событие, ожидаемое, пережить вполне можно. И то, что Фунтик творит, тоже можно легко пережить. Всё идет единственно логичным и естественным путем. У этой особы из всего вооружения только умение массажистки, симпатичная попка и неполный магазин «вальтера». Еще неглупые мозги. Выживать и побеждать с таким раскладом весьма непросто. Мозгов ей можно было бы иметь и побольше. С другой стороны, мозги не золото, их попутно спереть не выйдет. Что у человечка есть, то и есть. Это опыт и знания нарабатываются, а ум не очень. По крайней мере, сам Укс не сильно-то с годами поумнел. Хотя и Лоуд постоянно рядом, да и иные умные люди и нелюди.

Всё, шмондец какой-то, совершенно думать не хочется. Отставить в сторону и забыть. Грусть изживется. Воровка права, нужно о будущем думать. Поддерживать и завязывать полезные связи со старпомами и моряками, экономить деньги и силы, решать главные задачи. А чудесные моменты и чувства когда-нибудь потом вспоминать станем. А может они и окончательно изживутся, унесет новыми ветрами и течениями, истает грусть. Да что ж так душно-то?

…— Эй, сурок летучий! Прочухивайся.

— Уже не сплю, — заверил Укс, выныривая из нехорошей дремы. — Что там?

Лоуд сунула напарнику кружку с компотом:

— «Что-что», понятно что. Видимо, уже наклевывается проблема, взбодриться нам придется. Это ж Сан-Гуанос.

Пилот цедил компот, скреб в затылке, окончательно просыпался.

— Ты вообще где была?

— У кэпши. За жизнь беседовали, на пристань любовались.

— Понятно. И что там, если конкретнее?

— Караул сменился. Но отстоявшие смену братья не ушли.

— Угу. Матросы из кабака и ремонтники не вернулись?

— Естественно, нет. Полагаю, братья если что и рискнут предпринять, то в самое ближайшее время.

Укс кивнул и зевнул, прикрыв ладонью пасть.

— Спросить ничего не хочешь? — с интересом уточнила Профессор.

— Нет.

— А я все равно скажу. Красотка твоя под чехлом на палубе спит. Сказала, что ей в каюте душно.

— Это верно. Душно.

— Еще как. Вы же душнилы еще те, редкостные. Решили вести честную циничную линию, так и вперед, превозмогайте. А то она боится с тобой в каюте остаться: вдруг ты домогаться начнешь, а она не устоит. Или наоборот, она начнет домогаться. А если столкнетесь на встречных курсах домогания, так и вообще корабль полыхнет в безумной детонации страсти.

— Уймись. Вот насчет этого самого тебя никто не спрашивал.