Первая красавица двора (СИ), стр. 22

Распрощавшись пока с Либуше, Слава, буквально, выпорхнула в приемную, на ходу возвращая на лицо безмятежную улыбку. Дескать, вот, смотрите, новобрачная счастлива, Ее Сиятельство довольна. Проходя мимо фру фон Торфсмоор, она, повинуясь какому-то шестому чутью, приостановилась: «Приятно было познакомиться, почтенная фру. Если вдруг я смогу помочь в вашем деле, напишите в особняк фон Биркхольц здесь, в столице. Мне перешлют». Дама, ошарашенная таким дружелюбием со стороны, как оказалось, весьма титулованной особы, рассыпалась в благодарностях, а Слава отправилась дальше, дожидаться следующей части официального придворного протокола.

***

Удо с утра успел уже побывать в отцовской резиденции, дорогой обратно переговорить со знакомым купцом, забежать к целителям и забрать заказанный сундук со снадобьями. Точнее, сундук забирали его люди, их задачей было доставить все в целости и сохранности в особняк и проследить, чтобы слуги упаковали все в лучшем виде. Но принимал заказ Удо лично, слишком уж высокой была цена целительских артефактов и усиленных магией снадобий.

Высокой, потому что это направление целительской магии только развивалось, ведь донедавна считалось, что маг-целитель может помочь только будучи рядом с пациентом. Зелья и прочее оставлялось на откуп лекарям и травницам. Однако, эксперименты магов-артефакторов натолкнули целителей королевской Академии на мысль, что можно попробовать помочь большему количеству людей (или заработать больше), потому что целитель, он же в нескольких местах одновременно быть не может, а снадобье можно и с посыльным отправить. Так или так, но сейчас Удо был горд собой. Он вез своим ребятам сундук редкостных снадобий, это не считая «неучтенного» целителя, с которым еще предстояло встретиться перед отбытием в полк.

И вот теперь молодой граф с чувством выполненого долга шел к королю Генриху, докладывать о своих планах и получать задачи на маневры. После этого оставалась еще пара мелочей и можно было возвращаться домой, к молодой жене. Вот так рассуждая, Удо шел по дворцу, когда почти столкнулся с супругой. Ну, как «столкнулся», уступил дорогу, склоняясь перед молодой королевой, и с удивлением обнаружил Зилли в стайке сопроводжающих дам. Зилли то-то весело щебетала, буквально, купаясь во внимании прочих дам, и ясно наслаждалась придворной жизнью.

На миг перед главами Удо мелькнула другая графиня. Мелькнула и исчезла, ослепив на прощание блеском драгоценностей. Тех самых, что он потом отдал ювелиру на переделку. Его графиня поспешила похвастаться ценной добычей, даже не успев получить ключи от фамильной сокровищницы. Пришлось бедняжке обходиться своими, девичьими украшениями. Скрипнув зубами, Удо все же решил не устраивать напоказ семейных склок. Нечего выставлять себя еще большим дураком после того, как не так давно тут же, при дворе, бросался в драку, защищая честь дамы. «Честь короля» - напомнила было совесть, но обида и злость быстро уговорили ее заткнуться. А годы муштры успешно довершили начатое. - Доброго дня, милые дамы! – Он обращался не к королеве, та уже прошла, приветливо кивая в ответ на поклоны, а дамы свиты охотно отвлеклись на разговор. – Дорогая суруга, рад видеть вас снова! - Ваше Сиятельство! – Удо с удовлольствием отметил, что улыбка у Зилли вышла немного неуверенной. Видимо, придворное воспитание не до конца смогло убить в девице совесть. – Я тоже – безмерно рада. Вы уже закончили с делами? - Нет, моя дорогая, но если вы закончили, то мои люди – к вашим услугам.

Графиня немного поколебалась, видимо, выбирая, какое из решений будет более удачным (или наимен неудачным). Но, в итоге, с мягкой улыбкой отклонила предложение: «Благодарю вас, Ваше Сиятельство! Мне еще предстоит сопроводить Ее Величество на прогулку». Обменявшись еще парой вежливых фраз супруги разошлись в разные стороны.

Глава четвертая

Вечером, предав нянькам уснувшего сына, Либуше так и осталась сидеть в кресле, задумчиво глядя на свечу. Что-то тревожило, не давая уснуть. Что-то, что ускользало каждый раз, стоило начать перебирать события дня, словно бусины в ожерелье. Вроде, каждая бусинка на месте, но где-то сбился узор. - Не спишь, милая? – Генрих, видимо, заранее убедился в отсутствии посторонних в спальне супруги. Вошел, не стесняясь, в одной рубашке. - Не спится. – Либуше улыбнулась, но как-то вымучено. Признаваться, что сплетни задевают даже королев, ей не хотелось. Внезапно она осознала, что за последние пару месяцев обсуждала с мужем любые темы, от государственных дел до младенческих колик, но так и не коснулась темы его предполагаемых фавориток. - И что же не дает покоя моей королеве? – Генрих взбил повыше подушку и удобно устроился на постели, всем своим видом намекая, что предпочитает продолжать вечерние разговоры с комфортом.

Вместо ответа Либуше поднялась с кресла и начала выпутываться из домашнего халата. Внезапно решившись, она обернулась к мужу и выпалила. - Я так и не спросила Славу, нравишься ты ей до сих пор или нет. Наверное, боялась услышать ответ. - До сих пор? – Генрих, как всегда, ухватил в разговоре самую суть. И теперь с полуулыбкой наблюдал за смутившейся женой, слегка приподняв бровь. Дескать, ну же, попробуй объяснить.

Либуше, которая уже успела пожалеть об излишней откровенности, нарочито спокойно закончила раздеваться и тоже забралась в постель. Прижалась к мужниному плечу, с удовольствием вдыхая ставший таким привычным запах. - Ты ей почему-то сразу понравился, еще когда мне твой портрет прислали. – Вздохнула, словно признаваясь в чем-то не совсем приличном. - Почему-то? – Генрих не удержался, хмыкнул. Чего греха таить, он прекрасно видел, что Либуше ревнует. И, чего греха таить, поддразнивать ее было приятно.

Что жена ему досталась ревнивая, он понял еще тогда, в самом начале. Может, и прав был Любомир, решив отдать дочку в те края, где вторые, третьи и прочие не бывают женами, только фаворитками. А, может, за годы ожидания княжна уже привыкла к мысли, что будет единственной. - Ну-у-у... – Либуше смутилась еще больше. – Мне-то, как подросла, просто портрет вручили и сказали: «Вот. Этот будет твоим мужем», нравишься ты мне или нет... Все уже несколько лет как решено было. А Славе ты сразу глянулся. Вот, когда сплетни пошли, я и... - Серьезно забеспокоилась? – Генрих понимал, что рискует, но все еще не мог настроиться на серьезный лад. – А, может, надо было меньше думать, нравлюсь ли я, а прямо спросить, нравится ли девица мне? Солги я, ты же все равно бы почуяла. - А она тебе нравится? – Либуше повернулась так, чтобы смотреть мужу прямо в глаза.

Вот сколько не убеждай себя, что все – пустое, ей зачем-то очень надо было это знать. Хоть и видела, что Генрих едва сдерживает смешки, но не спросить, раз уж случай подвернулся, не могла. - Девочка как девочка. – Генрих равнодушно пожал плечами. – Веселая, неглупая. Красивая, да. На свою беду. - Почему это - «на беду»? – Взвилась Либуше. Ее красоту тоже часто хвалили, но чтобы сочувствовать – до этого, вроде, еще никто не додумался. - Красивым – сложнее. – Молодой король говорил так, словно речь шла об очевидном. – Они все время на виду, с них намного больше спрос. И с тех, кто с ними рядом. А вообще, дорогая моя, я иногда забываю, какая же ты у меня еще девчонка. И ты, и твои подружки. - Это почему еще? – Почти обиженно отозвалась Либуше. - Да потому, что напридумывали себе сказок. Ты – про злобного «старого ворона», она – про прекрасного «чужеземного принца». Но красивая или страшная, сказка – она сказка и есть. - Ну, в конце концов, мне повезло. – Либуше легко ткнулась носом туда, где в разрезе мужниной рубахи билась жилка, выдавая неровный ритм сердца. – Мой ворон обернулся прекрасным принцем. - Но для этого ему понадобился поцелуй красавицы. – Подхватил шутку Генрих. Он хитро прищурился, словно разговор навел его на какую-то интересную мысль, и начал вкрадчиво. – Слушай, Либуше, если ты и правда так ревнуешь, не хочешь ли погулять? Пойдем! Я познакомлю тебя со своей постоянной фавориткой... - А если мы сбежим, а малыш проснется? – Вопреки собственным опасениям, Либуше уже совала ноги в пантофли, пытаясь на ходу завернуться в халат. - - Проснется – успокоят. – Ответил Генрих с чисто королевской небрежностью. – В конце концов, зачем-то же мы держим целый штат нянек? Зато, если мы не уйдем, а он – не проснется, ты рискуешь завтра обнаружить, что главная сплетня двора – любовные приключения вовсе даже не твоей подруги. - Что вы имеете в Виду, Ваше Величество? – Светским тоном спросила Либуше, едва сдерживая смех. - Именно то, что вы подумали, Ваше Величество. – Генрих уже не сдерживался, посмеиваясь. – Пойдем, Либуше, оставим графской чете самим разбираться в своих делах.