Барон Дубов 2 (СИ), стр. 40

Рядом оказалась Лакросса. Она занесла руку над телом графа, и в воздухе над предплечьем материализовалось красивое орочье копьё. Зелёное и с замысловатым орнаментом. Девушка рубанула воздух рукой, и копьё сорвалось с места, как стрела. Я едва успел поймать его. Острие замерло в считанных миллиметрах от переносицы Моркинского. Его лоб покрылся испариной, а глаза уставились на дрожащий наконечник копья.

— Нет, — сказал я и отдал оружие Лакроссе.

Граф хрипло захохотал. Я убрал ногу, и он засмеялся во весь голос. Вот только во взгляде не было радости. Он заскрёб ногтями по горлу, пытаясь остановить смех, вскочил и бросился бежать, а я удержал оркессу от преследования.

— Почему? — закричала она. — Почему ты помешал мне? Люди Моркинского разжигают войны между племенами орков, а затем им же продают оружие, чтобы убивали друг друга. Он столько зла причинил моему народу, что даже вся его кровь не утолит эту боль!

Я взял её лицо в свои руки и заглянул в её влажные глаза.

— Ты только очнулась, верно?

Она кивнула, закусив кирпичного цвета губу.

— Ещё не можешь мыслить трезво. Ему всё равно конец, Скоморох добьёт выживших. А если бы ты убила графа своим Инсектом, то рано или поздно его труп нашли с раной от орочьего копья. Как думаешь, чем бы закончилось расследование?

Она сглотнула и отвела глаза. Затем вырвалась и ушла в сторону ущелья. Над каменистым плато то и дело растекался истерический смех, далёкий и пугающий.

Обыскал трупы погибших врагов и собрал немного артефактов, зелий и даже пару аптечек. Всё это мне пригодится. Затем ступил в ущелье вслед за оркессой и нашёл там Медведева вместе с остальными учениками. Около дюжины из них выглядели так, будто только пришли в себя. Скоморох сдержал своё слово.

Вот только некоторые другие студенты были ранены наёмниками и выглядели неважно, но над ними уже хлопотала медсестра. К одной из стен привалился Сергей Михайлович. Я понял, что его задело взрывом, сейчас его тело покрывали окровавленные бинты. Вытащил одну аптечку и дал ему зелье регенерации. Нам ещё до города гномов топать и топать, а без проводника это затруднительно.

Учитель выпрямился, опираясь о стену и ножны с мечом.

— Что ты сделал, Дубов? — прохрипел он.

— Договорился со Скоморохом. Только так я смог спасти всех, кто попал под его влияние.

— Ты отмороженный, ты знаешь об этом?

— Дубовый, скорее, — улыбнулся я. — Думаю, нам надо продолжить путь, чтобы не задерживаться здесь. Кто знает, какие ещё твари могут притаиться среди гор.

— Да. Этот вопрос я обсужу отдельно с предводителями гномов, — желваки Сергея напряглись, а лицо осунулось. — Они должны были дать безопасный проход и не могли не знать о Скоморохе. Что-то здесь явно нечисто.

— Да.

— Дай всем полчаса привести себя в порядок и пойдём дальше. Пока проверь остальных, кажется, были раненые.

Я кивнул и оставил Сергея Михайловича отдыхать. Зелье действует не очень быстро, но скоро он сможет продолжить идти. А вот шрамы, пожалуй, останутся. Впрочем, ему они уже не повредят.

Тамара Петровна и княжна Онежская уже пришли в себя. Верещагин и Северов тоже. Те, кто помогал присматривать за проклятыми, сами пали его жертвами. Кроме медсестры, но тут, наверно, банально повезло. Василиса сразу бросилась мне на шею, пытаясь спрятать там душивший её плач.

— Я столько ужаса натерпелась… Снилось, что вокруг только снег, и судороги заставляют меня смеяться. В ответ я произнес самую банальную, но в то же время самую действенную вещь на свете:

— Со мной не замёрзнешь.

Княжна хлюпнула носом, а потом взглянула лукаво.

— Если ты думаешь о каком-то другом способе согреть меня, кроме обнимашек, то даже не мечтай!

— Что? Да я… Да ни в одной штани… ни в одном глазу!

Василиса весело рассмеялась, отпустила мою шею и вернулась к няньке, которая всё это время неодобрительно на меня косилась. А вот фиг! Это не я сам себя обнимать бросился. И вообще могла бы спасибо сказать, неблагодарная бабка!

Прошёл дальше мимо раненых студентов. Тяжёлых, к счастью, не было, но некоторые не могли идти самостоятельно. Одну простолюдинку поддерживал аристократ, сын графа или герцога, не меньше. Нашелся и простолюдин, который на руках держал юную баронессу, симпатичную и чуть пухлую. Но и парень отличался крепким сложением..

Нашёл княжича Медведева. Он стоял отдельно от всех и зажимал простреленное плечо. Я подошёл и посмотрел на рану. Пуля прошла навылет между лопаткой и ключицей и даже кость не задела. Повезло, можно сказать. Только Костя всё равно выглядел подавленным.

— Я струсил, Дубов, — сказал он и отвернулся.

— Разве? — удивился я. — Насколько помню, ты вытащил из-под огня учителя. Это храбрый поступок.

— Ага, а потом сбежал, поджав хвост. А мог бы…

— Умереть. Слушай, княжич, мне твои проблемы с храбростью до сиреневой звезды. Можешь сколько угодно изводить себя самокопанием, сколько, хоть до китайских княжеств рой. Я людей по поступкам сужу. Спас учителя — молодец, сам выжил — тоже хорошо. Понял?

— Не особо.

— Иди рану обработай, — пожал я плечами.

Поддерживать людей я никогда особо не умел. Не моё это. Слышал о целителях, которые такими проблемами занимаются, и берут за это чуть ли не дороже, чем нормальные врачи. Наверно, помогает, раз стоит так много.

Прошёл чуть дальше и уставился на ущелье. Скалы тонули в темноте, но я не испытывал страха. Студенты сплотились, прошли какое-никакое боевое крещение, так что теперь им сам чёрт не брат. Хотя бы на время похода. Но лучше быть начеку. Нас отправили по опасному пути, и явно неслучайно.

Через полчаса двинулись в путь. Весь наш скарб уничтожен, палатки сгорели или были разорваны в клочья, а из еды осталось несколько порций вяленого мяса и пара банок тушёнки. Разделили их между самыми слабыми. Оставалось пройти не так много.

Путь, который должен был занимать днём около шести часов, ночью растянулся до самого рассвета. Тёмные скалы посерели, а затем и сверху пролился серый свет. В конце концов мы вышли на новое плато, но уже покрытое снегом и льдом. Дул сильный промозглый ветер, люди жались друг к другу, чтобы согреться.

Повезло, что не пришлось далеко идти по такой погоде, иначе обморожений или болезней не избежать. Впереди сквозь пелену мокрого снега показались большие серые врата. Они были окованы замысловатым узором с гномскими рунами и символами. Вот только нас никто не встречал.

Вперёд вышел Сергей Михайлович. Он хромал, опираясь на ножны с мечом, как на трость. Я огляделся. В снежном мареве не было видно ни зги. Только камни, припорошенные позёмкой, да серая бесконечность. Прикрыл глаза и обнаружил, что от кочек идёт слабое свечение маны. Они… живые?

Сергей Михайлович громко постучал в ворота. Вдруг камни вскочили, распахнули камуфляжные плащи и ощерились стволами коротких пулемётов.

— Ни шагу дальше! — проорал бородатый гном в боевом шлеме.

Глава 16

Я тут же призвал Инсект на кулаки и грудь, Сергей Михайлович выхватил клинок, который ярко сверкнул голубым. Но на учителя никто не обратил внимания, а вот на меня направили сразу несколько стволов.

— У нас артефактные пули из трабелуниума, переросток, — сказал гном в шлеме с тремя белыми полосками. Похоже, главный у них. — Я из тебя тёрку для сыра сделаю за две секунды!

В ответ я показал подкладку меховой жилетки, увешанную трофейными артефактами наёмников. Оружие у гномов хорошее, и наверняка, ударив все разом, они смогут меня убить. Только отступать перед простой угрозой я не собирался. Да и странно тушеваться перед бородатыми парнями, рост которых едва превышал моё колено.

— Добавь ещё пару секунд, — сказал я. — Итого четыре. За это время я успею разорвать нескольких из вас пополам.

Гном ухмыльнулся, но пулемёт не опустил. Я прикинул, сколько помещается патронов в квадратном коробе, из которого тянулась лента. Не меньше сотни.