Барон Дубов 2 (СИ), стр. 38

— Я тебе зубы выбью.

Когда монстр понял, что я смотрю прямо на него, на его лице мелькнул страх, а губы округлились. А я побежал на чудище. Скоморох тут же исчез, а я прыгнул, одноврменено замахиваясь дубовым кулаком. Врезал, чтобы было сил, зеркало лопнула, и меня затянуло в чёрный провал.

Я упал и перекатился по полу. Рядом грохнулся фонарь, в котором каким-то чудом ещё горел фитиль. На дне я прочитал надпись «Сделано в Российской Империи». Да, на века!

За зеркалом оказалось большое тёмное помещение. Уже совсем не такое мрачное, просто пещера или грот с высоким потолком. Тянуло свежим воздухом, значит, выход отсюда есть. Поднял фонарь над головой и увидел тёмную сгорбленную фигуру справа. Она избегала света.

Визгливый голос, отражаясь от стен, произнёс:

— На мои выступления так давно никто не приходил… Наконец-то у меня есть зритель!

На уровне моей головы из темноты выплыла морда твари. Она была огромной и жутко улыбалась.

— Сначала я заставлю его улыбнуться… — голос монстра стал вдруг грубее. — А потом сожру!

Голова, покачиваясь, двинулась на меня. У неё не было ног или рук, но спустя пару мгновения я понял почему. Башка монстра покоилась на длинной, толстой и уродливой шее, которая присоединялась к неповоротливому туловищу высотой метра в полтора. Тело передвигалось на куче маленьких детских ног, будто сороконожка, а из плеч торчали уродливые клешни из хитина. У Скомороха не было кожи, поэтому я видел, как двигаются его уродливые мышцы.

Ну и образина.

— Разве тебе не страшно? — спросила тварь. — Не страшно смешно⁈ А-ха-ха!

Я пожал плечами:

— Не-а.

Сделал два быстрых шага, подпрыгнул и вмазал твари по зубам. Они кусками фарфора посыпались на пол.

— А-а-а! — заревело чудище. — Какого?

Разозлись и атаковало клешнями. Одно пропустил над головой, а второе устремилось мне в грудь. Поймал руками, но ноги заскользили по каменному полу. Тварь прижала меня к стене. Вроде тонкие руки, но сильные! Зараза! Он вновь размахивался второй клешнёй для удара!

Мне не пришло в голову ничего лучше, кроме как укусить поганца. Я призвал Инсект на зубы, сунул в рот острый конец клешни и сжал челюсти изо всех сил. Хитин хрустнул, а во рту оказалось мясо. По вкусу напоминало краба. А монстр заорал:

— Больной, что ли? Как ты смеешь? Ты пытаешься меня сожрать?

— А нефиг жрать моих друзей!

Вторая клешня, пока ещё не обкусанная, попыталась меня ударить, но я подпрыгнул, а потом всем весом обрушился на тонкую руку. С сочным хрустом она сломалась. Скоморох взревел от боли, а я бросился к нему. Обхватил рукой шею и стал бить кулаком по зубам. С каждым ударом их становилось всё меньше.

— Хватит! — молила тварь. — Хватит! Офтановись!

— Отпусти моих друзей, креветка-переросток!

— Фам-то кто, акфелелат недофасвитый⁈ Я не могу!

Пришлось остановиться колошматить тварюгу. Но шею отпускать я не стал.

— Что значит не можешь?

— Это не так работает, — Скоморох пытался на меня оглянуться, но плоская башка и зажатая шея не давали ему это сделать. Зато я мог дёргать его за бубенцы, они так прикольно звенели. Ну, те, что на цветастой шапке.

— А как?

— Я насылаю проклятье, и пока оно не закончит работу, я ничего не могу сделать. А если бы мог, то зачем? Я же тогда останусь без сил и умру от голода!

— Ты сейчас в любом случае умрёшь, лобстер недоваренный.

— Но твои друзья…

— Спасу тех, кого ещё не зацепило твоё проклятье.

Я блефовал. Я очень хотел спасти всех. Особенно Онежскую с Лакроссой, Северовым и Верещагиным. Я к ним привык. Должен ведь быть какой-то выход!

А если нет?

В груди разлился тягучий и обжигающий холод. К горлу подкатил комок.

Если нет, я эту тварь буду долго убивать. Каждый позвонок в его уродливой шее пересчитаю. Поудобнее перехватил ее и начал сжимать руки. Мощная шея сопротивлялась, её мышцы напрягались, а монстр что было сил раскачивал ею из стороны в сторону, чтобы меня скинуть. Но Дубов просто так не соскочит. Ещё сильнее сжал, чувствуя, как под руками хрустят суставы Скомороха и дёргается гортань, пытаясь вдохнуть.

— Пар… — прохрипел монстр. — Пар…

Чуть ослабил хватку.

— Парламентёр!

— Чего? — не выдержал я.

— Мы… — с трудом дышало чудовище. — Мы можем договориться.

Я еле сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Значит, выход всё-таки был.

— Слушаю внимательно.

Глава 15

Лагерь факультета Удар.

Десять часов вечера.

Сергей Михайлович.

Он стоял на границе лагеря и вглядывался во тьму так долго, что в глазах начало рябить от напряжения. Казалось, что весь мир затопил мрак, и остался только маленький островок света — их палаточный городок. А темнота вокруг клубилась и пенилась, как набегающие на берег волны. Сергей Михайлович прикрыл глаза и прощупал магический фон. Полная и абсолютная пустота. Это его настораживало. Так не бывает.

Над палатками снова пронесся безудержный хохот, он улетел вдаль и разбился на сотни тысяч осколков, которые просыпались эхом на горы. Учитель уже привык к внезапным взрывам смеха. Порой ему казалось, что он вернулся на десять лет назад.

— Сергей Михайлович, — кто-то дёрнул его за руку. Сергей обернулся и увидел медсестру. Она выглядела встревоженной. — Уже больше десятка заболевших, у меня кончается успокоительное, а без него проклятье будет распространяться только быстрее. Не стоит ли нам послать за помощью? Гилленмор, должно быть, уже недалеко.

— В каком состоянии больные?

— Сейчас спят, но сколько ещё продлится их сон, я затрудняюсь сказать.

— Нужно перенести лагерь в ущелье.

— Мы пойдём к гномам? — обрадовалась медсестра.

— Нет. Слишком опасно. Помощь прибудет в лучшем случае через день, и то если они выйдут сразу. Но тогда и гномы попадут под действие заклятья. Тем более, если мы пойдем к ним навстречу. Этого нельзя допустить.

— Даже ценой жизни наших студентов?

Сергей скрипнул зубами.

— Да.

Ему самому это не нравилось, но возможностей Скомороха он не знал. Что, если не соблюдать карантин, то проклятье выкосит весь гномий город? Кого потом обвинят в геноциде их короли? Конечно, Империю. Найдутся горячие головы, Сергей не сомневался. Ему не хотелось признавать это, и Дубову он ещё не доверял так, как мог доверять брату по оружию, но сейчас вся надежда на юного и наглого барона.

— Идите, — сказал он медсестре, — и позовите княжича Медведева.

Студент не замедлил явиться.

— Страшно? — спросил его Сергей Михайлович.

— Сильнее, чем раньше.

Учитель кивнул и сжал рукоять меча. Если странное чутьё Медведева в виде паранойи его не обманывает, то факультет ждёт нападение с тыла. И сейчас момент самый подходящий. Пока барон разбирается с монстром, он должен выполнить свой долг — сохранить жизни студентов.

— Организуйте учеников, господин Медведев. Перенесите постели с больными в ущелье, а палатки оставьте. Сделайте это максимально незаметно. Считайте, что мы находимся в боевой обстановке.

— А м-м-можно не надо? — взмолился мощный княжич. Сергей едва удержался, чтобы не смерить его презрительным взглядом. В конце концов, он сам вызвался на это задание.

— Надо, Константин Владимирович, надо. Когда закончите, притушите свет в лампах, будто лагерь спит. Затем соберите у входа в ущелье самых надёжных и способных студентов.

Медведев побледнел. Под бородой дёрнулся кадык. Затем княжич кивнул и пошёл, шёпотом созывая товарищей по учебе.. Сергей Михайлович снова уставился во мрак.

Тихо. Слишком тихо.

Возле лагеря факультета Удар.

Пол-одиннадцатого ночи.

Граф Моркинский из темноты смотрел на засыпающий лагерь студентов. Отряд наёмных убийц с ним во главе прятался под маскирующим полем артефакта. Редкая и дорогая штучка, но она того стоит. На губах графа играла зловещая улыбка. Наконец, он отомстит. Там, на балу, этот выскочка, барон Дубов, оскорбил его на глазах у дам. Из-за унижения той ночью третий клинок графа, как он его называл про себя, подвёл! И на следующую ночь тоже, даже когда он лёг в постель с другими женщинами. Моркинский винил в этом Дубова с его проклятой оркессой и теперь жаждал мести.