Сказка из 'Разговоров немецких беженцев', стр. 2

- Кушайте на здоровье, сестрица! - сказали учтивые кавалеры.- Мы можем вас и еще угостить.

Они опять и опять проворно встряхнулись, и змея едва поспевала глотать драгоценное яство. Она светлела на глазах и теперь излучала действительно великолепное сияние, а блуждающие огоньки похудели и стали ниже ростом, однако ей на йоту не утратили веселости.

- Я навек вам обязана, - сказала змея, переводя дух после обильной трапезы.- Требуйте, чего только пожелаете,- что в моих силах, все выполню.

- Вот и прекрасно! - воскликнули блуждающие огни.- Скажи, где живет прекрасная Лилия? Проведи нас как можно скорее во дворец и сад прекрасной Лилии. Мы горим нетерпением преклониться перед ней.

- Оказать вам эту услугу сейчас я не могу. К сожалению, прекрасная Лилия живет на том берегу.

- На том берегу? А мы-то в эту бурную ночь переправились через реку! Как жестока река, что нас разлучает. Нельзя ли снова вызвать старика?

- Ничего не выйдет! - возразила змея. - Даже если бы он сам был тут, у этого берега, он не посадил бы вас к себе в лодку. Он кого угодно перевозит на эту сторону, но никого на ту.

- Да, плохи наши дела! А иным путем переправиться нельзя?

- Можно, и не одним, но только не сейчас, я сама могу переправить вас, господа, но только в полдень.

- В эту пору дня мы неохотно пускаемся в путь.

- Тогда можно переправиться вечером по тени великана.

- А как это сделать?

- Тело великана, что живет неподалеку отсюда, никак не слушается: рукам его и соломинки не поднять, плечам и вязанки хвороста не снести. 3ато его тени, можно сказать, все под силу. Вот потому-то на заре и закате в нем всего более мощи; вечером достаточно сесть на тень от его затылка, великан потихоньку пойдет к берегу, и тень перенесет путника через реку. А если вы соизволите в полуденную пору прийти вон туда, к тому краю леса, где кусты доходят до самой реки, так я и сама вас переправлю и представлю прекрасной Лилии. А ежели полуденный зной вас пугает, то отыщите вон в той бухте меж скал великана, и он охотно окажет вам эту любезность.

Молодые люди откланялись и ушли, а змея была рада, что рассталась с ними, как потому, что хотела насладиться собственным светом, так и потому, что хотела удовлетворить уже давно донимавшее ее любопытство.

Ползая в скалистых ущельях, она сделала поразительное открытие. Хотя по этим теснинам приходилось ей ползать впотьмах, она все же умела осязанием распознавать предметы. Обычно она повсюду встречала естественные произведения природы, не подчиненные строгим правилам обработки: она то скользила между зубцами крупных кристаллов, то осязала зазубрины и волокна серебряных самородков и выносила на свет какой-нибудь самоцветный камешек. И вот, к великому своему удивлению, в не доступной ниоткуда скале она ощутила предметы, говорящие, что они созданы руками человека: гладкие стены, по которым она не могла вползти наверх, ровно обточенные края, правильной формы колонны, но что поразило ее больше всего, - так это человеческие фигуры, которые, обвившись несколько раз вокруг них, она сочла не то за медные, не то за хорошо отполированные мраморные. Теперь ей хотелось проверить зрением то, что до сей поры она лишь осязала, и убедиться в том, что доселе оставалось лишь догадкой. Она думала теперь собственным своим сиянием осветить удивительные подземные своды и надеялась тогда сразу ознакомиться с этими странными предметами. Она поспешила обратно уже известной дорогой и вскоре нашла щель в скале, по которой обычно пробиралась в святилище.

Доползши туда, она огляделась, утоляя свое любопытство; правда, излучаемое ею сияние не осветило все сводчатое подземелье, но ближние предметы выступили достаточно явственно. С чувством благоговения .подняла она изумленный взор на сверкающую нишу, где помещалась отлитая из чистого золота статуя короля, внушающего уважение своей осанкой. Статуя была значительно выше человеческого роста, но, судя по облику, король был человеком скорее невысоким, чем рослым. Простой плащ ниспадал с его статного тела, венок из дубовых листьев придерживал волосы.

Не успела змея наглядеться на внушающую уважение статую, как король заговорил:

- Откуда ты? - спросил он.

- Из расселин, где родина золота, - ответила змея.

- Что великолепнее блеска золота? - спросил король

- Сияние света, - ответила змея.

- Что живительнее света? - спросил он.

- Беседа, - ответила она.

Так разговаривая, змея покосилась в сторону и в ближней нише тоже увидела великолепную статую. Там сидел серебряный король, высокий и тонкий станом. Его облекало роскошное одеяние, корону, пояс и скипетр украшали самоцветные камни. Лицо его выражало радость, казалось, он вот-вот заговорит, но тут темная жила в мраморной стене вдруг засветилась и озарила весь храм мягким сиянием. При этом свете змея увидела третью статую: в нише, опираясь на булаву, восседал могучий медный король, увенчанный лавровым венком и походящий скорей на скалу, чем на человека. Змея захотела оглянуться на четвертого, что стоял в самой дальней нише, но тут светящаяся жила в мраморной стене сверкнула молнией и исчезла, а стена разверзлась.

Из стены вышел человек среднего роста, который привлек к себе внимание змеи. Он был в крестьянском платье, в руке держал лампаду, спокойный огонек которой был приятен для глаз и своим чудесным светом, не отбрасывая ни малейшей тени, озарял все своды.

- Зачем ты пришел, раз у нас уже есть свет? - спросил золотой король.

- Вам ведомо, что мне не позволено освещать тьму.

- Наступит ли конец моему царству? - спросил серебряный король.

- Не скоро или никогда, - ответил старик.

Теперь зычным голосом начал задавать вопросы третий король:

- Когда встану я?

- Скоро,- ответил старик.

- С кем должно мне объединиться? - спросил король.

- С твоими старшими братьями,- сказал старик.

- Что станется с младшим? - спросил король.

- Он сядет - сказал старик.

- Я не устал,- хриплым, прерывистым голосом крикнул, четвертый король.

А змея, пока шел этот разговор, неслышно ползала по храму, она все осмотрела и теперь разглядывала вблизи четвертого короля. Он стоял, прислонясь к колонне, и его внушительная фигура изумляла скорее своей тяжеловесностью, нежели красотой. А вот понять, из какого металла он отлит, было весьма трудно. Вглядевшись внимательнее, можно было различить, что это сплав тех трех металлов, из которых были отлиты его братья. Но при отливке металлы, должно быть, плохо сплавились, золотые и серебряные жилки беспорядочно прорезали медную поверхность, придавая статуе непривлекательный вид.