Хищные вещи века, стр. 3
– Очень неприятное зрелище – покойник под водой, – сказал я. – Особенно когда течение.
Амад усмехнулся.
– Я видывал и не такое. Мне приходилось работать в полиции.
– Это уже после заварушки?
– Гораздо позже. Когда вышел закон о гангстерах.
– У вас их тоже называли гангстерами?
– А как их еще называть? Не разбойниками же... «Шайка разбойников, вооруженных огнеметами и газовыми бомбами, осадила муниципалитет», – произнес он с выражением. – Не звучит, чувствуете? Разбойник – это топор, кистень, усы до ушей, тесак...
– Свинцовая труба, – предложил я.
Амад хохотнул.
– Что вы делаете сегодня вечером? – спросил он.
– Гуляю.
– У вас тут есть знакомые?
– Есть. А что?
– Тогда другое дело.
– Почему?
– Хотел я вам кое-что предложить, но раз у вас есть знакомые...
– Между прочим, – сказал я, – кто у вас мэром?
– Мэром? Черт его знает, не помню. Выбирали кого-то...
– Не Пек Зенай случайно?
– Не знаю, – сказал Амад с сожалением. – Не хочу врать.
– А вы такого вообще не знаете?
– Зенай... Пек Зенай... Нет, не знаю. Не слыхал. Он что, ваш приятель?
– Да. Старый приятель. У меня здесь есть еще друзья, но они все приезжие.
– Одним словом, так, – сказал Амад. – Если вам станет скучно и в голову полезут всякие мысли, приходите ко мне. Каждый божий вечер с семи часов я сижу в «Лакомке»... Любите вкусно поесть?
– Еще бы, – сказал я.
– Желудок в порядке?
– Как у страуса.
– Вот и приходите. Будет весело, и ни о чем не надо будет думать.
Амад притормозил и осторожно свернул к решетчатым воротам, которые бесшумно распахнулись перед нами. Машина вкатилась во двор.
– Приехали, – объявил Амад. – Вот ваш дом.
Дом был двухэтажный, белый с голубым. Окна изнутри были закрыты шторами. Чистенький дворик, выложенный разноцветными плитами, был пуст, вокруг был плодовый сад, ветви яблонь царапали стены.
– А где вдова? – спросил я.
– Пойдемте в дом, – сказал Амад.
Он поднялся на крыльцо, листая записную книжку. Я, озираясь, шел следом. Садик мне нравился. Амад нашел нужную страницу, набрал комбинацию цифр на маленьком диске возле звонка, и дверь отворилась. Из дома пахнуло прохладным свежим воздухом. Там было темно, но, едва мы ступили в холл, вспыхнул свет. Амад сказал, пряча записную книжку:
– Направо – хозяйская половина, налево – ваша. Прошу... Здесь гостиная. Это бар, сейчас мы выпьем. Прошу дальше... Это ваш кабинет. У вас есть фонор?
– Нет.
– И не надо. Здесь все есть... Пройдемте сюда. Это спальня. Вот пультик акустической защиты. Умеете пользоваться?
– Разберусь.
– Хорошо. Защита трехслойная, можете устраивать себе здесь могилу или бордель, что вам понравится... Тут управление кондиционированием. Сделано, между прочим, неудобно: управлять можно только из спальни...
– Перебьюсь, – сказал я.
– Что? Ну да... Там ванная и туалет.
– Меня интересует вдова, – сказал я. – И дочка.
– Успеете. Поднять шторы?
– Зачем?
– Правильно, незачем... Пойдемте выпьем.
Мы вернулись в гостиную, и Амад по пояс погрузился в бар.
– Вам покрепче? – спросил он.
– Наоборот.
– Яичницу? Сэндвичи?
– Пожалуй, ничего.
– Нет, – сказал Амад. – Яичницу. С томатами. – Он рылся в баре. – Не знаю, в чем тут дело, но этот автомат готовит совершенно изумительные яичницы с томатами... Кстати, и я тоже перекушу.
Он вытянул из бара поднос и поставил на низенький столик перед полукруглой тахтой. Мы уселись.
– А как насчет вдовы? – напомнил я. – Мне бы хотелось представиться.
– Комнаты вам нравятся?
– Ничего.
– Ну и вдова тоже вполне ничего. И дочка, между прочим. – Он достал из бокового кармана плоский кожаный футляр. В футляре, как патроны в обойме, рядком лежали ампулы с разноцветными жидкостями. Амад покопался в них указательным пальцем, сосредоточенно понюхал яичницу, поколебался, потом выбрал ампулу с чем-то зеленым и, осторожно надломив, покапал на томаты. В гостиной запахло. Запах не был неприятным, но, на мой вкус, не имел отношения к еде. – Но сейчас они еще спят, – продолжал Амад. Взгляд его стал рассеянным. – Спят и видят сны...
Я посмотрел на часы.
– Однако!
Амад кушал.
– Половина одиннадцатого, – сказал я.
Амад кушал. Шапочка его была сдвинута на затылок, и зеленый козырек торчал вертикально, как гребень у раздраженного мимикродона. Глаза его были полузакрыты. Я смотрел на него.
Проглотив последний ломтик помидора, он отломил корочку белого хлеба и тщательно подчистил сковородку. Взгляд его прояснился.
– Что вы там такое говорили? – спросил он. – Половина одиннадцатого? Завтра вы тоже встанете в половине одиннадцатого. А может быть, и в двенадцать. Я, например, встану в двенадцать.
Он поднялся и с удовольствием потянулся, хрустя суставами.
– Фу, – сказал он, – можно наконец ехать домой. Вот вам моя карточка, Иван. Поставьте ее на письменный стол и не выбрасывайте до самого отъезда... – Он подошел к плоскому ящичку возле бара и сунул в щель другую карточку. Раздался звонкий щелчок. – А вот это, – сказал он, разглядывая карточку на просвет, – передайте вдове с моими наилучшими пожеланиями.
– И что будет? – спросил я.
– Будут деньги. Надеюсь, вы не любитель торговаться, Иван? Вдова назовет вам цифру, и вам не следует торговаться. Это не принято.
– Постараюсь не торговаться, – сказал я. – Хотя интересно было бы попробовать.
Амад поднял брови.
– Ну, если вам так уж хочется, то отчего же не попробовать? Всегда делайте только то, что вам хочется, и у вас будет отличное пищеварение. Сейчас я принесу ваш чемодан.
– Мне нужны проспекты, – сказал я. – Мне нужны путеводители. Я писатель, Амад. Мне понадобятся брошюры об экономическом положении масс, статистические справочники. Где все это можно достать? И когда?
– Путеводитель я вам дам, – сказал Амад. – В путеводителе есть статистика, адреса, телефоны и все такое. А что касается масс, то у нас такой ерунды, по-моему, не издают. Можно, конечно, послать заказ в ЮНЕСКО, только зачем это вам? Сами все увидите... Подождите, я сейчас принесу чемодан и путеводитель.
Он вышел и быстро вернулся с чемоданом в одной руке и с толстеньким голубым томиком в другой. Я встал.
– Судя по вашему лицу, – произнес он, улыбаясь, – вы раздумываете, прилично давать мне чаевые или нет.
– Признаться, да, – сказал я.
– Ну и как? Хочется вам это сделать или нет?
– Признаться, нет, – сказал я.
– У вас здоровая, крепкая натура, – одобрительно сказал Амад. – Не давайте. Никому не давайте чаевых. Можете получить по морде, особенно от девушек. Но зато никогда не торгуйтесь. Тоже можете получить. А вообще все это ерунда. Откуда я знаю, может, вы любите получать по морде, как тот самый Джонатан Крайс... Будьте здоровы, Иван. Развлекайтесь. И приходите в «Лакомку». В любой вечер с семи часов. А самое главное – ни о чем не думайте.
Он помахал рукой и вышел. Я сел, взял запотевший стакан со смесью и раскрыл путеводитель.