Броня Бедствия (ЛП), стр. 14
Он увидел беспокойство в багровых глазах Ардор Мейден. Резко замотав головой, он заплетающимся языком проговорил:
— П… прости, я немного выпал из реальности…
— И… всё? Видимо… мне показалось. Извини, Ку-сан, мне просто привиделось… что на мгновение твоё тело окутала тень…
— …
Слова показались ему знакомыми. Похожую фразу он слышал не так давно. Это случилось неделю назад, во время «вертикальной гонки по Гермесову Тросу», когда их шаттл ехал внутри варпа. Тогда нечто похожее заметила Скай Рейкер…
— Т… тебе показалось. Я ничего не делал, — ответил Харуюки почти той же фразой, что и в тот раз, а затем, словно стараясь избавиться от беспокойства, добавил, — И вообще… нам пора подумать о том, что делать дальше. Мы же не можем всё время сидеть в безопасной точке.
— Да, я… понимаю.
Утай размашисто кивнула, прогоняя свои опасения, и обвела окрестности взглядом.
От площади, находившейся сразу за южными вратами, они ушли примерно на пятьдесят метров на северо-восток. Они находились у столба, к западу от которого пролегала широкая дорога с юга на север, а к востоку — похожий на лабиринт сад. На юге были видны коридоры, уходившие вглубь окружавшей Замок стены.
И дорогу, и коридоры патрулировали устрашающие самураи, просочиться сквозь которых крайне трудно. Со стороны восточного сада периодически доносились громкие всплески и звуки чего-то, ползущего по земле. Соваться туда тоже не хотелось.
Единственная относительно безопасная дорога — узкое пространство с садовой стороны столбов, которые можно использовать как укрытия. Но дорога эта, ведшая на север, шла не к выходу, а к основному дворцу. На уровне «Эпоха Хейан» дворец выглядел как огромный храм, и не возникало никаких сомнений в том, что внутри тоже бродят и самураи, и монстры пострашнее. Их же задача — не штурм Замка, а спасение Ардор Мейден. Приближаться к дворцу и рисковать попаданием в ещё более сложное «бесконечное истребление» никак нельзя.
— Скорее всего… — задумчиво произнесла Утай, вновь выправив осанку и переведя взгляд на Харуюки. — Лотос, Рейкер и прочие уже прошли через портал полицейского управления и вернулись в реальный мир. Кодекс поведения на неограниченном нейтральном поле предписывает немедленно покинуть опасную зону, а затем и поле, если ты теряешь контакт со своими товарищами.
— Угу… это точно, — Харуюки кивнул.
Девочка продолжила ясным тоном:
— Далее, если погружение осуществлялось через «страховку», то вышедший первым человек активировал её, чтобы группа смогла собраться в реальном мире и обсудить произошедшее. Поэтому, если мы будем сидеть и ждать, то через какое-то время нас отключат, и мы вернёмся в твою квартиру… но…
Под «страховкой» она понимала то, что все они подключили свои нейролинкеры к глобальной сети не беспроводным методом, а проводами через домашний сервер Харуюки. Это означало, что даже если они не смогут выйти из неограниченного поля самостоятельно, их товарищи, покинувшие это поле, смогут освободить их, немедленно отключив от сети.
В реальном мире Харуюки, Утай, Черноснежка, Фуко, Такуму и Тиюри находились в зале квартиры Харуюки с соединёнными между собой нейролинкерами. Поэтому Черноснежка, которая наверняка ушла с поля через портал полицейского управления, находившегося совсем рядом с мостом, могла немедленно отключить Харуюки и Утай от сети, выдернув их кабель.
Но тут Утай вновь перешла на задумчивый тон:
— Но с учётом всего произошедшего, Лотос и прочие наверняка в замешательстве. Ведь случилось совершенно невероятное, и мы с тобой пробились сквозь Судзаку. Возможно, это наш единственный шанс разведать территорию Имперского Замка.
— Единственный?.. Что мешает нам потом попробовать пробиться по точно такой же тактике?..
Естественное, проходить через это снова он ни капельки не хотел, но возможность повторного успеха допускал. Утай подняла руку и указала ей на юго-запад, за спину Харуюки.
— Ку-сан, посмотри вон туда. На врата с внутренней стороны.
— Х…хорошо.
Обернувшись, Харуюки осторожно высунулся из тени столба и вгляделся в гигантские врата, находящиеся в пятидесяти метрах от него.
Гигантские створы, сделанные из мощного тяжёлого дерева, надёжно отделяли внутренний мир от внешнего. Казалось совершенно невероятным то, что шесть часов назад они слегка приоткрылись, пропуская Харуюки и Утай.
Палец Утай указывал точно на середину створов. Их освещал лишь тусклый свет фонарей, и Харуюки пришлось хорошенько прищуриться, но потом он заметил нечто огромное.
Рельеф. Створы врат держала закрытыми квадратная металлическая плита, примерно три на три метра. Рельеф выгравирован на её поверхности, и он слишком сложный и внушительный, чтобы быть простым украшением.
— А… — обронил Харуюки, когда ему, наконец, удалось воссоздать изображение в своей голове.
На рельефе была изображена огромная птица с широко раскинутыми крыльями и острым клювом на длинной шее. Это был Судзаку, один из Четырёх Богов.
— Это… печать?.. — на автомате прошептал Харуюки и ощутил, как Утай вновь кивнула.
— Я тоже так подумала. Ку-сан… ты, наверное, и не заметил, но… в тот момент, когда мы с тобой влетели внутрь, эта печать была кем-то сломана.
— Э… э-э?! — удивлённо воскликнул Харуюки и тут же зажал рот рукой. Затем он приглушённо переспросил: — С…сломана?!.. То есть, она не разошлась в стороны сама по себе… а её кто-то разбил?
— Давай я расскажу, что видела. Она не разделилась вертикально пополам. На ней остались два грубых рубленых следа, словно кто-то дважды ударил по ней огромным клинком. Следы были диагональными, крест-накрест, — иллюстрируя эту картину, Ардор Мейден скрестила перед собой ладони соответствующим образом. Опустив руки, она добавила ещё более приглушённым тоном. — Но через несколько секунд после того как мы оказались внутри, печать восстановилась и стала выглядеть, как сейчас. В этом мире такие печати работают системными замками. Эта печать висит, пока жив Судзаку, и до его смерти она не должна никого пропускать. Я думаю… что-то разрубило её изнутри, открыв на мгновение ворота, когда мы приближались к ним. Или кто-то…
— Но… погоди. Это же получается…
Харуюки упорно вглядывался в освещаемый фонарями рельеф. Он несколько раз не мог решиться произнести эти слова. Наконец, он собрался с мыслями и сказал:
— Выходит, что какой-то бёрст линкер проник в Имперский Замок до нас… и более того, этот кто-то разрубил печать специально для того, чтобы внутрь мог попасть кто-то ещё?..
— Да, я думаю именно так.
— Но… но ведь Судзаку до сих пор жив. Как этот бёрст линкер проник внутрь Замка? Если ты видела, что эта печать может восстанавливаться, значит, она не могла быть разбита когда-то давно… но ведь этот кто-то не мог пройти сквозь врата, не убив Судзаку… разве нет?..
Утай вновь сложила руки на коленях и покачала головой.
— Этого и я не знаю. Боюсь, мы узнаем это… только если войдём во дворец…
К концу фразы она перешла на совсем тихий шёпот, и Харуюки перевёл взгляд на силуэт к северу от них.
«Проникнуть туда? В самый центр сердца Ускоренного Мира?..
Ни за что. Это безумие, у нас ничего не получится. Хотя бы потому, что вход во дворец караулят эти жуткие бронированные Энеми-самураи. Мы никаким образом не сможем…»
Харуюки, вжав голову в плечи, убеждал себя в безнадёжности затеи, как вдруг…
Глубоко в его голове появилась таинственная сцена, словно спроецированная на экран.
Он увидел, как ещё один аватар, его второе я, встал на ноги и направился на север. Аватар прятался за столбами, чтобы не попадаться на глаза самураям. Он шёл осторожно, но уверенно. Он направлялся не на надёжно охраняемый вход, а к окну на белоснежной стене на значительном удалении от него…
— …забудем на мгновение о печати, в конце концов нам всё равно придётся выдвинуться, — донеслись до слуха слова Утай, разрушив иллюзию.
Харуюки резко открыл глаза и заморгал. Утай, не обратив на это внимание, продолжала внимательно смотреть на дворец и приглушённо говорить: